Натюрморты А. Попова разнообразны, не однотипны – для каждого полотна художник находит свое уникальное живописное решение. Широкий диапазон натюрморта в творчестве мастера можно продемонстрировать на примере двух очень разных работ.
Так, в кухонном «Натюрморте с чесноком» мастер вкрапляет в незамысловатый предметный мир неожиданные объекты – синюю резиновую клизму и графин с длинным, тонким горлышком – штоф дореволюционных времен. Натюрморт с простой эмалированной кастрюлей рождает одновременно советские реминисценции и аллюзии на натюрморты Шардена, особенно любившего использовать в своих работах кухонную посуду. Однако антураж натюрморта можно рассматривать и как набор средств народной медицины, которые применяются при весьма деликатной хвори. В таком случае настроение картины «переворачивается» и приобретает насмешливый, ироничный оттенок.
Целостная, гармоничная композиция строится на игре округлых форм: пузатая кастрюля перекликается с круглящимися боками бутылки и грушевидной клизмы, рассыпанными по столу головками чеснока. На горизонтали и округлости накладываются вертикальные ритмы: вытянутым формам сосудов вторят капли жидкой стекающей краски, которые вносят в картину – сознательно или бессознательно со стороны мастера – элемент экспромта.
Натюрморт написан как акварель – жидким, разведенным мазком. Живописец оставляет много открытого зернистого холста, который работает не столько на фактуру, сколько на палитру картины: художник не использует белый, его заменяет не покрытая краской поверхность полотна, что еще больше роднит произведение – написанное, казалось бы, маслом – с акварелью. Возможно, такие приемы объясняются тем, что натюрморт не был закончен.
Несмотря на свободную, импровизационную кисть, А. Попову удается передать все разнообразие фактур: глянцевая поверхность стола контрастирует с глухим матовым блеском кастрюли и сосудов на столе, с «пушистостью» чесночной шелухи.
Очертания предметов быстро намечены черным, в остальном форму лепит цвет. Это очень сложная по колориту картина. Головки чеснока переливаются голубыми, розовыми, лиловыми, охристыми, желтоватыми, сероватыми. По гранатово-красному сосуду положены проблески зеленовато-голубых. По бокам кастрюли дана рябь голубоватых и желтоватых. Фон и крышка стола впитали в себя все то богатство оттенков, которыми написаны остальные предметы.
Гораздо лаконичнее, локальнее по цвету и шире по мазку «№ 6. Натюрморт с трубой и бокалом», который включает в себя музыкальный инструмент сложной, витиеватой формы и небольшой прозрачный сосуд на алой ткани, наброшенной на подоконник.
Если в «Натюрморте с чесноком» возникал контраст между кастрюлей, утонченным графином и клизмой, то здесь художник противопоставляет обыденные обстоятельства – подоконник в квартире над серой батареей – и торжественное звучание предметов: начищенной трубы, тонкого, элегантного бокала, яркой ткани, ассоциирующейся с парадными портретами 18-19-го веков.
При этом сочетание трубы и красного полотна может считываться и как атрибутика пионерского лагеря.
В «Натюрморте с чесноком» мазок тонкий, жидкий, текучий; в «Натюрморте с трубой и бокалом», напротив, он плотный, размашистый, мастер работает мастихином, широкими плоскостями краски. Такой мазок созвучен геометризованным формам предметов, четко очерченному бокалу, жестко ложащимся складкам ткани, размеренному ритму батареи. Композиция развивается по ступеням: окно, подоконник, батарея. Воображаемые «ступени» подчеркиваются «шагом» красной материи. В то время как в «Натюрморте с чесноком» оттенки плавно перетекают из одного в другой, в «Натюрморте с трубой и бокалом» локальные пятна цвета четко отличаются друг от друга, кусок ткани напоминает лоскутное одеяло, мозаику.
Тем не менее, обе композиции очень сбалансированные, целостные, уравновешенные. Глубина пространства в них не ярко выражена, отчего возникает некая уплощенность. Художника увлекает в первую очередь колорит, фактура, общее впечатление от картины, а не пространство или иллюзорный объем. Стремление к целостности, передаче богатства материалов, лепка формы цветом оборачиваются в каждом натюрморте новым неповторимым решением, создавая калейдоскоп зачастую полярных натюрмортных образов.
Автор: Анастасия Курьянова / Искусствовед
Аспирантка программы «История и теория культуры, искусств» Европейского университета в Санкт-Петербурге, выпускница искусствоведческих программ магистратуры и бакалавриата НИУ ВШЭ в Москве, участница всероссийских и международных научных конференций в области истории искусств.
Статьи об искусстве
Восточный базар: тысяча и один оттенок
Ориенталистская тематика, обыгрывающая мотив загадочного Востока, нашла яркое отражение в творчестве художников, особенно 19-го века, [...]
Июн
Статьи об искусстве
BTS – падшие ангелы? Как кей-поп играет с западным искусством
В последние годы мир накрыла мощная «корейская волна» – т.н. Халлю. Кей-поп группы собирают многотысячные [...]
Апр
Записки художника
Саша Сазоненко. Пара небольших пожелтевших листов раннего Шагала
У Саши Сазоненко, обладавшего пивным брюшком, была огненно-рыжая борода, зелёные глаза. Он был техником-смотрителем соседнего [...]
Сен
Статьи об искусстве
Излюбленный мотив живописцев. Улицы старой Москвы
Вид из окна – излюбленный мотив живописцев. Обращается к нему и А. Попов, запечатлевая на [...]
Май
Статьи об искусстве
Интересная профессия. Чем занимается искусствовед?
Может сложиться обманчивое впечатление, что суть профессии искусствоведа – писать велеречивые тексты, полные пышных эпитетов [...]
Апр
Статьи об искусстве
События 1974 года. Бульдозерная конфронтация vs выставка на свежем воздухе
Modus vivendi неофициального искусства был определен после знаменитой выставки, посвященной 30-летию МОСХа в 1962 г. [...]
1 Комментарий
Дек