В 1920-х гг. в Самарканде встретилась группа русских художников, работавших в комиссии по охране памятников старины и искусства. Они собирались в саду Даниила Степанова, бывшего медальера Императорского монетного двора. В 1921 г. к кругу мастеров ненадолго примкнул небезызвестный Кузьма Петров-Водкин. Группа просуществовала недолго, всего 4 года, вплоть до отъезда Д. Степанова из Узбекистана. Тем не менее она стала важной вехой в творчестве ее участников. В этот короткий период начала 1920-х гг. искусство художников, входивших в группу, – Д. Степанова, Алексея Юсупова, Александра Николаева – было объединено многими общими чертами. Так, излюбленной темой живописцев стали андрогинные самаркандские юноши. В группе культивировалась любовь к искусству эпохи кватроченто, т.е. к искусству до Рафаэля, поэтому некоторые исследователи называют их «Самаркандскими прерафаэлитами».
Наиболее известным мастером из группы стал Александр Николаев, выходец из дворянской семьи, получивший военное образование. Увлекшись левыми идеями, он поступил в московские Свободные художественные мастерские в класс Казимира Малевича, а после отправился в Туркестан «революционизировать искусство… в качестве художника-большевизатора». Однако по дороге в Среднюю Азию он задержался в Оренбурге, где женился, через полгода развелся, и, сменив направление, поехал в Узбекистан: сначала в Ташкент, а затем в Самарканд. Отправляясь в Среднюю Азию, Николаев хотел повторить опыт Гогена, прожившего долгие годы на Таити. Он действительно постарался полностью погрузиться в местную жизнь. В Самарканде он принял ислам и новое имя – Усто Мумин, что переводится с узбекского как «правоверный мастер», – поселился в мусульманском квартале, выучил разговорный узбекский язык.
Его искусство тех лет – это сплав различных художественных традиций. В работах Николаева сочетаются черты русской иконописи, итальянской живописи и персидской миниатюры. Художественная деятельность мастера была длинной и достаточно успешной, несмотря на то что он не смог избежать репрессий, однако произведения 1920-х гг. стали самой яркой страницей в творчестве мастера.
Автор: Анастасия Курьянова / Искусствовед
Аспирантка программы «История и теория культуры, искусств» Европейского университета в Санкт-Петербурге, выпускница искусствоведческих программ магистратуры и бакалавриата НИУ ВШЭ в Москве, участница всероссийских и международных научных конференций в области истории искусств.
Записки художника
Дерево моего творчества. Плоды живописи: вишня любви и огурцы сомнений
Своё творчество я представляю себе в виде необычного дерева, ветви которого растут, подчиняясь какой-то собственной [...]
Мар
Статьи об искусстве
«Русский бум»: мода на советско-российское искусство на Западе
В конце 1980-х – начале 1990-х гг. на мировой художественной сцене случился т.н. «русский бум». [...]
2 Комментария
Апр
Искусство понимать
Искусствоведческие термины, которые помогут лучше разбираться в живописи
В музее или в каталоге картины часто сопровождаются пояснительным текстом, который, тем не менее, не [...]
Июл
Выставки художника
Выставка «Улица» сближение искусства и реальности. Москва 1989 год
Экспозиция «Улица» в Центральном Доме Художника стала следующим этапом поисков Попова в области максимального сближения [...]
Май
Искусство понимать
Дом без картин. Кто несет ответственность за пустые стены?
В конце XIX — начале ХХ вв., когда все более популярным становилось абстрактное искусство, возникла [...]
3 Комментария
Ноя
Статьи об искусстве
Аллегория упадка. Натюрморт с черепом коня
Натюрморт А. Попова «Колесо. Череп коня. Топор» многослоен с точки зрения считываемых смыслов. Так, художник [...]
Фев