А. Попов в своей серии натюрмортов «Дело в шляпе» обыгрывает простой мотив – темную шляпу с заломанной тульей, – варьируя формат, размер холста, предметный мир картины, меняя манеру, обращаясь к различным художественным ориентирам.
Одно из произведений серии – Натюрморт с ботинками – особенно близко работам Ван Гога и становится своеобразным оммажем нидерландскому художнику.
Сюжетно художник сочетает в рамках одного натюрморта, изображающего стул с вещами у стены, сразу несколько излюбленных мотивов Ван Гога: поношенные ботинки на шнурках и шляпу на спинке стула. Интересно, что в этой работе шляпа убрана на периферию композиции, и в центре помещены именно ботинки. Цикл Ван Гога из шести полотен, посвященных такому, казалось бы, тривиальному сюжету, как старые, помятые башмаки, породил в XX веке целую дискуссию среди исследователей и философов, начавшуюся с эссе М. Хайдеггера и продолженную историком искусства М. Шапиро и французским мыслителем Ж. Деррида, так что выбор А. Попова пал на не самый забытый сюжет из творчества Ван Гога.
Но живописец не просто заимствует мотив, а по-новому интерпретирует его: старомодные ботинки в сочетании с чемоданом, шляпой и галстуком рождают ностальгический образ делового жителя большого города родом из 50-х годов XX века.
Пространство натюрморта строится по правилам обратной перспективы, любимой постимпрессионистами и Ван Гогом в том числе, предметы словно «выворачиваются» на зрителя.
Сама живописная манера тоже отсылает нас к творчеству нидерландского художника: динамичные ритмы мазков перетекают друг в друга. Но если у Ван Гога картины как пэчворк из узелков краски, то у А. Попова кисть шире, плавнее, спокойнее, она словно обводит волнами округлые формы стула.
Палитра натюрморта из серии «Дело в шляпе» близка по колориту «Паре обуви» Ван Гога из Балтиморского музея, однако А. Попов выбирает более мрачные, глухие оттенки синего, вспыхивающие охрой, что больше напоминает, например, о голубом периоде Пикассо.
Как видим, натюрморт дважды ретроспективен: он отсылает к выдающемуся мастеру постимпрессионизма и одновременно использует атрибутику, напоминающую о советской эпохе.

Автор: Анастасия Курьянова / Искусствовед
Аспирантка программы «История и теория культуры, искусств» Европейского университета в Санкт-Петербурге, выпускница искусствоведческих программ магистратуры и бакалавриата НИУ ВШЭ в Москве, участница всероссийских и международных научных конференций в области истории искусств.
Записки художника
Дерево моего творчества. Плоды живописи: вишня любви и огурцы сомнений
Своё творчество я представляю себе в виде необычного дерева, ветви которого растут, подчиняясь какой-то собственной [...]
Мар
Искусство понимать
Мастера соцреализма. Быть вне истории и вне политики очень сложно
При анализе живописного произведения важно учитывать не только тот художественный контекст, внутри которого находился живописец, [...]
Июл
Записки художника
Одесская Юморина. Бумажный нос Патрушева и танцующие пары с плакатами
В каком году в Одессе состоялась первая советская официальная Юморина 1 апреля. Не помню. Узнав [...]
Сен
Истории из жизни
«Жизнь моя». В редакции Федора Попова
«Жизнь моя» – простой, достаточно прямолинейный автобиографический рассказ написал на излете своих лет мой прадед [...]
Дек
Статьи об искусстве
Карикатурное воплощение патологий общества
На полотне А. Попова «Отель» представлены не конкретные люди, а, скорее, карикатурные типажи. Гипертрофированно пышнотелая [...]
Окт
Искусство понимать
Современный балет, живопись Пикассо и японская мифология в фигурном катании
Фигурное катание – это вид на границе спорта и искусства, что очень точно отражено хотя [...]
Дек