Поймать дзэн: восточная философия и живопись

В современном мире «достигаторства», постоянной спешки, тревожных расстройств, высоких скоростей и технологий особенно востребованными вновь оказываются разнообразные медитативные практики, многие из которых зародились и были развиты в недрах различных религиозных и философских течений Востока. Всплеск интереса к восточной, в частности японской, философии и культуре ознаменовал собой когда-то и позднесоветскую эпоху – время, когда формировался и оттачивался художественный метод живописца А. Попова.

В его творчестве есть несколько картин, изображающих камни разной формы и размера, расставленные на деревянном полу. Иногда они дополнены пучками зеленой травы, сучковатыми ветками, песком. Такие образы мгновенно ассоциируются с японскими сухими садами, или садами камней. Рисунок деревянных досок отдаленно напоминает гравиевый газон, традиционно обозначающий в сухом саду воду, а ветки похожи на миниатюрные деревья бонсай.

Сады камней тесно связаны с философией дзэн-буддизма. Создание первых садов камней, которые появились в Японии в 14-м веке, приписывается монаху, мастеру дзэна Мусо Сосэки.

Сухой сад рассчитан прежде всего на созерцание, а не на движение внутри, не на прогулку. Сад созерцают, как созерцали бы произведение искусства – т.е. сад фактически превращается в картину. Неслучайно слово дзэн – не что иное, как транскрипция санскритского слова дхьяна, обозначающего созерцание или медитацию. Дзэн – это по преимуществу именно медитативная школа. При этом адепт дзэн-буддизма должен пребывать в состоянии медитации все время – уход за садом в таком случае превращается в отличную медитативную практику.

Дзэн-буддизм стал особенно популярен на Западе и в Советском союзе как раз в 60-70-е гг. – приблизительно тогда же, в 70-80-е гг., А. Попов написал свои полотна, запечатлевающие камни на деревянном полу.  На базе дзэн-буддизма выросло движение битников, которые, однако, поняли философию дзэна по-своему, фактически исказив ее: для них дзэн стал синонимом полной свободы, возможности делать все, что хочешь. В позднесоветском обществе застоя дзэн-буддизм и японская культура в принципе стали окном в альтернативную реальность, способом бежать от действительности, инструментом эскапизма. Распространялись самиздатовские брошюрки по йоге и теософии, открытки со знаменитой волной мастера гравюр укиё-э Хокусая, приобретала популярность японская поэзия и проза, а вслед за всем этим – и философия дзэна.

Дзэн – это не только медитативные практики, но и воспевание простоты, ухода от материального мира, концепция (или, вернее, ощущение) ваби-саби.

Философия ваби-саби предполагает видение красоты в том, что несовершенно: будь то тусклый свет луны или унылый осенний день. Первая часть слова – ваби – это понятие, связанное со спецификой японской чайной церемонии, с подмечанием красоты в скромной простоте. Саби – концепт, связанный, скорее, с течением времени и его следами, с тем, что все стареет и разлагается. Саби предлагает видеть в старении и разрушении красоту, ведь с годами люди, вещи, деревья, камни (список можно продолжить) приобретают особое очарование.

Под ракурсом концепции ваби-саби можно рассмотреть и другие натюрморты А. Попова, написанные, как и серия с камнями, в 70-80-е гг. Так, художник часто изображает разбросанные по деревянному полу (знакомому по натюрмортам с камнями) мятые консервные банки, старые ботинки, прочий уличный мусор. При этом он выстраивает из них совершенные композиции, в которых ни один предмет не может быть сдвинут без того, чтобы не нарушить общее равновесие. Разноцветные банки складываются в ритмически выверенную систему, где пестрота красок приведена к гармонии, аккуратно сбалансирована. Если сквозь дверной проем падает луч света, то банки начинают поблескивать своими жестяными боками, разыгрывая полифонию бликов и рефлексов. Живописец эстетизирует атрибуты свалок, фактически по-своему воплощая принцип ваби-саби.