Камерная техника пастели, небольшие размеры листа со сценой Распятия контрастируют с монументальной темой, которая часто выносится в главный алтарный образ или помещается на стене собора как крупная, одна из центральных, фреска или мозаика.
Работа изображает одно из ключевых евангельских событий – Распятие Иисуса Христа на Голгофе. Сотник Лонгин пронзает уже мертвое тело Спасителя: «один из воинов копьём пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19:34). В Евангелиях воин не назван по имени – его имя впервые появляется в апокрифических сочинениях. По Мученичеству Святого Лонгина, в момент смерти Христа сотник увидел затмение Солнца, землетрясение, открывшиеся гробы, восставших из них мертвецов и уверовал, что Христос есть Сын Божий. Именно этот момент и показан в пастели: небо потемнело, над крестом нависла тяжелая мрачная туча, во мгле теряются силуэты всадников на дальнем плане.
Таким образом, фокус с Распятия Христа, которое обозначено в названии работы, смещается на уверование Лонгина.
Если верить апокрифам, после Воскресения сотник оставил службу в римском войске, принял крещение от апостолов и стал проповедовать христианство. Впоследствии он был казнен по приказу римского императора, а ныне почитается как святой.
Композиция пастели строится по диагонали – две центральные фигуры как бы «нанизываются» на длинное копье. Перекрещивающиеся копья всадников на дальнем плане и копья, воткнутые в землю, умножают мотив креста.
Тело Христа «подсвечено» белилами. Его внутреннему сиянию противопоставлен холодный металлический блеск шлема Лонгина.
В мягкой, нежной, матовой технике художнику удается передать гладкость металла, отбрасывающего золотистые блики.
Цвета приглушены, пастель выглядит как гризайль, в ткани которой выделяются лишь розовые капли крови Христа, белила, придающие сияния его фигуре, и облачение Лонгина в красном плаще. Тем самым с помощью цвета подчеркиваются основные атрибуты героев действия.
На первый план в работе выступает не момент трагедии, а момент озарения, поэтому так важен оказывается эффект сияния во тьме, а истории уверовавшего человека соответствует душевный, камерный формат и техника.
Автор: Анастасия Курьянова / Искусствовед
Аспирантка программы «История и теория культуры, искусств» Европейского университета в Санкт-Петербурге, выпускница искусствоведческих программ магистратуры и бакалавриата НИУ ВШЭ в Москве, участница всероссийских и международных научных конференций в области истории искусств.
Статьи об искусстве
Два пути. Встреча или расставание
Картина А. Попова «Два пути» по композиции и сюжету близко напоминает офорт И. И. Шишкина, который [...]
2 Комментария
Ноя
Статьи об искусстве
Поцелуй. Романтизированный образ города
В мировом искусстве прослеживается длинная традиция запечатления поцелуя. Это один из самых любимых художниками мотивов. [...]
Дек
Записки художника
Осознание себя. На полу в темной комнате в чулках и шортах на лямках
Мое первое осознание себя связано с таким воспоминанием: я стою у деревянного, потемневшего от прошедшего [...]
Июн
Арт-критика
Осмысление бессмыслицы. Приключения Франца Кафки в Еврейском музее
В попытках понять и принять события, представляющиеся в настоящий момент абсурдными, мы нередко обращаемся к [...]
Ноя
Записки художника
Одесская Юморина. Бумажный нос Патрушева и танцующие пары с плакатами
В каком году в Одессе состоялась первая советская официальная Юморина 1 апреля. Не помню. Узнав [...]
Сен
Истории из жизни
Данте Габриэл Россетти. Трагический союз художника и музы
Главной музой и моделью Данте Габриэля Россетти, известного художника-прерафаэлита, увлекавшегося также поэзией, была Элизабет Сиддал, [...]
Июл