Классическая школа для художника: чтобы нарушать, нужно знать правила

Мнение о том, что современному художнику необходима классическая живописная школа, сегодня активно оспаривается.

С одной стороны, академическая подготовка помогает овладеть на профессиональном уровне определенными техниками – масла, гуаши, акварели, пастели, в конце концов, рисунка карандашом. Школа помогает обрести формальное мастерство, то есть мастерство в обращении с художественной формой, которое, в свою очередь, ведет к большей свободе творческого процесса, сосредоточенности на концептуальных поисках, решении сложных цветовых, световых, композиционных задач. Упрощение и лаконичность художественных средств превращаются в осознанную ступень на пути развития творческого метода. Художники приходят к редукции внешней формы сами, а не просто бездумно копируют модные, востребованные на рынке приемы, подражая чужим находкам.

Кроме того, школа знакомит с историей искусств, понимание которой дает возможность играть с традицией, опрокидывать устоявшиеся каноны, зашифровывать в произведениях аллегорические послания, наделяя их тем самым смысловой глубиной и многозначностью.

Тем не менее, можно возразить, что сегодня молодые художники в процессе своего становления и развития должны, скорее, знакомиться с различными новыми медиа и технологиями, которые можно применить в искусстве, нежели корпеть над академическим рисунком и натурными штудиями, а художественное образование вообще не гарантирует успеха на арт-сцене.

История искусств действительно знает не один пример блестящих самоучек, которые, в отличие от своих коллег, прошедших классическую школу, предлагали по-настоящему новаторские решения. Например, архитектор Николай Львов, мастер 18-го века, автор совершенно уникальных построек в палладианском вкусе, создавал проекты, которые всегда отличались от стандартизированных, приведенных к общему знаменателю сооружений архитекторов с академическим образованием. Жан-Мишель Баския, один из самых популярных сегодня художников второй половины 20-го века, никогда не ходил в какую-либо школу искусств, но при этом сумел задать не исчерпавший себя до сих пор тренд в живописи на стиль уличного искусства с его детскостью рисунка и одновременной экспрессивностью.

Можно подумать, что школа закрепощает талант художника и лишь отсутствие академического образования позволяет ему/ей сказать новое слово в искусстве. Однако в руках настоящего таланта школа станет лишь преимуществом, придаст необходимую огранку, поможет расширить диапазон задач, которые способен ставить перед собой художник, научит бросать себе вызов. Академическая подготовка (или музей – но изучение традиции тоже можно назвать в какой-то мере классической школой) учит живописца работать с цветовыми отношениями, композиционными и световыми решениями, преодолевать сухую схему и каждый раз заново переизобретать живописную проблему.

Неслучайно Пикассо тоже начинал с достаточно академических работ и лишь после ушел в намеренный примитивизм (обращаясь при этом к африканскому искусству примитива), очищение форм, работу с максимально небольшим количеством средств выразительности.

Школа послужила точкой отсчета для его новаторских находок.

Может показаться, что в картинах, например, Александра Попова форма искажена, рисунок отсутствует напрочь, холсты представляют собой месиво красок, зачастую грязное и непривлекательное, кричат вызывающими сюжетами и отталкивающими образами. Однако, если приглядеться, можно заметить, что в каждом полотне художник соблюдает тонкую цветовую игру, выстраивает гармонию оттенков, его композиции просчитаны до совершенства, ни один предмет в натюрморте нельзя сдвинуть, ни одну фигуру нельзя переместить, и при всей хаотичности композиция не распадается. Художник может позволить себе радикально манипулировать формой, потому что пройденная им школа, как матрица, держит картину изнутри. В конце концов, нужно хорошо знать правила, для того чтобы их нарушать.